Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Страница 109

109

– Все в порядке, Ольга, – улыбнулся Лунин. – Сейчас бы дверь закрыть…

Тяжелая железная плита не поддавалась. Ольга поставила «дипломат» на пол, и они надавили на дверь вдвоем. Наконец, замок клацнул. Келюс оглядел его, заметив, что под замком вмонтирован тяжелый стальной засов. Задвинув его, Николай удовлетворенно хмыкнул – теперь открыть двери снаружи можно было разве что с помощью газорезки.

– Ну ладно. Где это мы?

– Какой-то подвал, – заметила Ольга, оглядываясь по сторонам. – Никого нет…

Узкий, с высокими сводами, коридор был действительно пуст. Он тянулся издалека, по стенам стелились кабели, каждые десять метров в потолок была вмонтирована небольшая лампочка в металлическом плафоне.

– Ну что, пошли? – предложил Келюс. – Нам, вроде бы, налево.

– Давайте передохнем, Николай. Минуту, не больше.

Они присели прямо на посыпанный песком пол. Келюс закурил и тут же поморщился – горло захлестнуло болью.

– Николай, – вдруг заговорила Ольга, – я слышала, о чем вы говорили. Ваш родственник прав, вам надо было отдать бумаги и… Мне некуда идти! Из-за нас, из-за нашей семьи уже погибли люди. Теперь я осталась одна… Не хочу! Я вам очень благодарна, но так дальше нельзя, уходите! Возьмите мое кольцо, оно вам может пригодиться. И оставьте мне браунинг…

– Угу, – хмыкнул Келюс, – и румынский оркестр, бином – чтобы Шопена играть… Знаете, Ольга, вот кого не люблю, так это паникеров. И вообще, пора идти!

– Вы благородный человек, Николай, – улыбнулась девушка. – Вы настоящий дворянин. Но поймите, нам вдвоем все равно не уйти!

– Кто я? Ольга, я вас познакомлю с воином Фроатом, так вот, он не просто дворянин, а настоящий царевич дхарский. А я – увольте! И вообще, скоро я свалюсь, так что вам придется меня тащить, готовьтесь.

– Не волнуйтесь, Николай, – кивнула она, явно не принимая шутки. – Я вас дотащу, я ведь работала в госпитале…

– Ну просто гениально! – заключил Келюс, вставая. – Кстати, вот вам браунинг. Услышите шум – бейте не задумываясь.

Лунин шел первым, держа руку в кармане куртки, где лежал отобранный у Петра Андреевича пистолет. Боль временами становилась невыносимой, и Келюс вновь отдал «дипломат» девушке. Но все равно идти было трудно, и Николай крепко сжал зубы, чтобы не стонать.

Время от времени коридор пересекали поперечные переходы, также освещенные рядами лампочек под жестяными плафонами. Каждый раз, подходя к очередному перекрестку, Келюс осторожно заглядывал за угол, но все было тихо. Внезапно ухо уловило отдаленный крик. Николай остановился и приложил палец к губам. Крик повторился, Келюс выхватил из кармана пистолет.

– Что случилось, Николай? – Ольга недоуменно оглянулась.

– Разве вы не слышите? Кто-то кричит!

– Но здесь тихо!..

Николай прислушался. Вдалеке кто-то плакал, за тем послышались грубые голоса, вновь раздался душераздирающий крик. Келюс посмотрел на девушку, та отрицательно покачала головой.

– Значит, брежу, – стараясь быть спокойным, рассудил он. – Пойдемте дальше.

Коридор казался бесконечным, крики не утихали, и временам Николай начинал думать, что он действительно бредит. Внезапно возле одного из перекрестков он услыхал звук шагов. Кто-то шел по проходу.

– Назад, – шепнул он, но было поздно. Из-за поворота показались трое. Келюс прижался к стене, пытаясь заслонить девушку. Пистолет, который он забыл снять с предохранителя, застыл в руке.

…Двое незнакомцев держали в руках короткие карабины с блестящими лакированными прикладами. Но не это поразило Николая. Форма! Странная форма без погон с большими лазоревыми петлицами, какую он видел только в кинофильмах. Двое конвоировали третьего – кого-то невысокого, руки которого были схвачены сзади стальными наручниками. Конвоируемый шел, пошатываясь, один из людей в форме лениво толкнул его прикладом…

– Николай, что с вами? Здесь никого нет!

Лунин понял, что девушка ничего не видит. Он помотал головой, надеясь прогнать видение, но ничего не изменилось. «Лазоревый» вновь толкнул человека в наручниках. Внезапно один из конвоиров посмотрел на Келюса, затем повернулся, что-то сказал другому. Теперь уже оба «лазоревых» смотрели в его сторону, и Лунин с ужасом понял, что они его видят.

– Ольга, – шепнул он, прижимаясь затылком к холодной стене. – Я, кажется…

Девушка достала платок и вытерла холодный пот, проступивший у него на лбу. Келюс задыхался. Он видел, как конвоиры о чем-то переговариваются, слышал растерянные, злые голоса, затем один из «лазоревых» стал поднимать карабин, и Николай понял, что пуля в этом карабине – настоящая. По крайней мере, для него.

Внезапно Ольга, что-то прошептав, резко подняла руку, и в ту же секунду лица «лазоревых» стали расплываться, фигуры побледнели и начали медленно исчезать. Наконец они пропали без следа, и сразу же стихли крики. Келюс удивленно оглянулся. В пустом подвале было спокойно и тихо, только где-то вдалеке еле слышно капала вода.

– Фу-у! – покачал головой Лунин, понемногу приходя в себя. – Этак и вправду можно сквозануться.

– Я видела, что вам стало плохо, Николай, – Ольга присела рядом. – Я не знала, чем вам помочь. Тогда я прочла Трисвятие, меня научила няня…

– Спасибо няне!

Келюс чувствовал, что ему стало легче, даже боль отступила, и он смог наконец свободно вздохнуть.

– Ну, пошли?

Вскоре они добрались до конца коридора. На противоположной стене висел большой распределительный щит, влево и вправо шли узкие проходы.

– Направо? – предложил Лунин. Они свернули в проход, и сразу же стало темнее. Они были уже на середине, как вдруг Ольга замерла, схватив Келюса за руку. Стены подвала содрогнулись, откуда-то донесся грохот, лампочка, висевшая в конце коридора, закачалась.

109