Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Страница 150

150

Сан Ранхай-о схому рмани
Гаху йасха бхата аку.

Ухтомский, выслушав перевод, с ходу предложил русский вариант:

Ты, Ранхай, взлети, как птица,
В руку меч возьми свой черный.

Итак, птица. Ур гаху-рман – Сила руки и птицы… Левая рука должна лежать в углублении Ирга-Арха, а правая… Ур аку! Меч! В правой должен быть меч! Черный меч, если верить легенде о Ранхае. Но ни Рох, ни старый Вар, ничего не говорили о мече…

Наутро Фроат подозвал к себе Роха, велев ему взять десяток дхаров и внимательно осмотреть все вокруг ложбины, а также заглянуть в увиденное им ночью углубление. Затем он подошел к Вару. Старик собирался обратно в лес: хозяйство, оставленное на женщин и детей, требовало присмотра. Фроат, попросив его на минуту задержаться, спросил о мече. Тот удивился, и дхар уточнил, что речь идет о Черном мече. Старик взглянув на него как-то странно, а затем предложил съездить в лес вместе.

Всю дорогу Вар молчал и только в лесу, когда они вдвоем шагали по узенькой тропинке, поинтересовался, откуда и что именно знает Фрол о Черном мече. Фроат сослался на «Песнь о Ранхае», рассказав заодно об отпечатке ладони на камне. Вар долго молчал, затем покачал головой.

– Я виноват перед тобою, гэгхэн. Я говорил людям о тебе, а сам не верил до конца. И теперь мне стыдно… Никто, кроме меня, не помнил о следе ладони Фроата Мхага и о Черном мече! Ты узнал сам, без меня, гэгхэн. Я думал рассказать об этом позже, когда найдем Ирга-Арх…

Они дошли до поселка, но не стали там задерживаться, и старик повел Фрола куда-то вглубь леса. Они шли по узким тропам, то и дело обходя спрятанные в ветвях деревьев самострелы. Наконец они добрались до поляны, на противоположном конце которой росла огромная ель. Вар подошел к дереву и, нагнувшись, отбросил толстый слой старых иголок, устилавший землю. Обнажилась крышка большого деревянного люка.

– Подними ее, гэгхэн, – велел он и на всякий случай оглянулся.

Фроат, откинув крышку, покачал головой. Открылся темный погреб, в котором стояли несколько больших старых сундуков, обитых полосами темной меди.

– Ты, наверное, догадался, что это? – тихо сказал Вар.

– Ну не золото же! – удивился Фроат.

– Скажем так, не только, – улыбнулся старик. – Все, что осталось от наших сокровищ. Я – последний хранитель достояния племени. Теперь ты понимаешь, откуда у нас оружие, грузовик и другие вещи. Но я тратил мало. Это понадобится нам сейчас, когда мы вышли из лесу. Теперь об этом знаешь и ты. А меч… Сейчас увидишь.

Он спустился в погреб, открыл один из сундуков и достал оттуда что-то завернутое в темную ткань.

– Вот… Разверни!

Фроат снял толстое старое полотно, из-под которого виднелось что-то темное. Ткань упала на землю, и руках у дхара оказался длинный меч в потрескавшихся кожаных ножнах с рукоятью, отделанной пожелтевшей резной костью. Фрол осторожно вынул клинок из ножен и присвистнул: лезвие было черное. Он потрогал пальцем металл и понял, что меч изготовлен не из железа.

– Надо же! Бронза, но с какими-то добавками. Вот, елы, начудили!

– Это и есть Черный меч, – кивнул Вар, – он принадлежал Фроату Мхагу. Не знаю, из чего он сделан, но металл крепче железа и не ржавеет. Попробуй!

Фрол никогда не держал в руках не то что меча, но даже спортивной рапиры. Подумав и вспомнив кое-что виденное в кино, он подбросил вверх ткань, неловко взмахнул мечом – клинок прошел сквозь материю, словно через паутину.

– И чего с ним делать? – поинтересовался дхар, аккуратно вкладывая меч в ножны.

– Он твой, – строго заметил старик. – Это меч гэгхэна.

– Это понятно, – вздохнул Фрол, вспомнив слова Асха о пережитках старины. – Так не людей же им, елы, пластать! А ежели чего, я лучше автомат возьму…

– Он не для боя. Меч брали только в дни новолуния, когда гэгхэн совершал обряд у Синего Камня.

Фроат взвесил меч в руке.

– Чего же выходит, эд-эрх Вар? Силы руки и сила птицы – это значит, я должен положить руку в углубление, чтобы камень меня вроде как опознал… А птица откуда? То есть, елы, почему?

– Не знаю, – покачал головой старик. – Говорили, что гэгхэн мог взлететь и поразить врага Черным мечом. Но это сказка, во время обряда князья не отходили от Синего Камня ни на шаг.

Меч Фрол нес в руке. Вначале дхар хотел подвесить его к поясу, но пояса не нашлось, кроме того он представил себя с мечом у бедра и решил, что в таком виде его засмеют.

Возле Дхори Арха его ждала целая толпа. Увидев Фрола все смолкли и начали переглядываться.

– Эннор-гэгхэн, – донеслось до него, – эннор-гэгхэн!..

От собственного титула Фролу стало кисло, и он решил было провести разъяснительную работу о преимуществах республиканского строя, но тут толпа расступилась, и дхар понял. На земле лежал камень, виденный им ночью. Только он не светился, а был черен – но чернота отливала синевой.

Все молчали. Фроат, подойдя поближе, заметил на верхней поверхности камня витую надпись и глубокий отпечаток ладони. Он удовлетворенно вздохнул – что бы ни случилось, Синий Камень найден.

– Мы увидели его сразу, – заговорил наконец Рох, – он был в той самой яме, гэгхэн. Его лишь чуть засыпало землей…

Фроат хотел рассказать, как было дело, но понял, что в этом случае его окончательно примут за кудесника. Поэтому дхар произнес нечто неопределенно-ободряющее, заметив, что камень нужно поставить на место. Он хотел сам взяться за дело, но Рох мягко, но твердо отстранил его, и несколько десятков рук покатили камень к центру Дхори Арха. Через некоторое время к Фролу подошел Асх.

– Мы… мы установили его, Фрол Афанасьевич, – произнес он несколько неуверенно. – Они… Мы теперь поняли, что вы действительно эннор-гэгхэн. Мы ведь искали Ирга-Арх три дня…

150