Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Страница 27

– Пошли!

Кора повернулась и неторопливо шагнула к замершему Фролу. Глаза ее потемнели, странная улыбка искривила губы, руки потянулись вперед…

– Назад! – выдавил из себя дхар, попытавшись отгородиться раскрытой ладонью, но девушка только рассмеялась. Пальцы протянутых рук согнулись и начали чернеть.

– Здесь наша земля! Ты ошибся, чуг – сюда даже тебе заходить опасно. Иди за мной, теперь ты наш…

Фрол почувствовал, как сзади и с боков что-то надвигается – неотвратимо, с жутким шорохом и тяжелым сопением. Кора тоже ощутила это «что-то», ее улыбка стала шире, обнажились острые белые резцы.

«Влип, елы… – понял Фрол. – И пистолета нет!.. Да что тут со стволом сделаешь? Эх, что бы?.. Истинный Лик! Да! Истинный Лик!»

– Истинный Лик! – произнес он вслух, внезапно почувствовав себя сильнее. И тут же замерла страшная улыбка на лице Коры, сзади и с боков кто-то с шипением отшатнулся, а сам Фрол словно вырос, поднялся к ветвям раскидистых деревьев. С треском лопнула рубашка на груди, перед глазами мелькнули странные – не его – руки, похожие на медвежьи лапы. Фрол хотел крикнуть, но из груди вырвался жуткий рев. Дхар шагнул вперед, легко схватил Кору одной рукой, тряхнул, бросил на землю, затем быстро повернулся, но вокруг было пусто, лишь легкий шорох пронесся между могилами.

– Вот елы! – хотел сказать он, но из горла снова вырвался рев. Фролу стало не по себе, он обхватил лицо своими – чужими – руками и замер, боясь открыть глаза. Внезапно дхара окатило холодом. Очнувшись, он понял, что стоит на пустынной аллее – босой, в разорванной рубашке, а Кора неподвижно лежит рядом.

– Ну все! – выдохнул Фрол, на этот раз вполне членораздельно. – В дурку пора!..

– Не бойся, воин Фроат!

Фрол, почти не удивившись, обернулся. Варфоломей Кириллович стоял у калитки, спокойно глядя на дхара, но в глубине его темных глаз Фрол уловил что-то, похожее на одобрительную усмешку.

– Здравствуйте, Варфоломей Кириллович! – воскликнул он и принялся разыскивать свои туфли. Собственные босые ноги показались ему в эту минуту чем-то почти непристойным.

– Вот елы, – расстроился он, убедившись, что рубашке пришел конец. – Варфоломей Кириллович, вы все видели?

– Видел, воин Фроат, – кивнул старик, неторопливо подходя к дхару. – Думал, подмога надобна, однако же ты не сплоховал…

– Это и есть Истинный Лик? – осенило Фрола. – Я чего, в медведя превратился? Ничего себе – лик! Этак в зоопарк заберут!

– И сие возможно, – невозмутимо согласился Варфоломей Кириллович. – Успокойся, воин Фроат, не медведем ты был. Лик дхаров чуден, однако небесполезен… Ее надо унести, – добавил он, указывая на Кору.

Фрол не без опасения подошел к девушке, но та лежала неподвижно, казалось, даже не дыша. Дхар легко поднял ее и вынес за калитку. Невдалеке небольшой рощицей росли деревья, окружая незаметную для глаз прогалину. Фрол и старик прошли туда, дхар хотел уже опустить девушку на траву, как вдруг замер:

– Не, я точно спятил! Она же… Тени! Тени нет!

– Чему дивишься, воин? – Варфоломей Кириллович покачал головой. – Или сразу не понял?

– Не понял, – вздохнул дхар, укладывая Кору на землю. – Предала-таки! Говорил же дед, нельзя яртам верить!..

– Не ее вини, Фроат, – возразил старик. – Предавать вас она не тщилась, но пославший над душой ее волен. Да и место плохое. Погост без церкви – то-то им раздолье!

Подмывало спросить о «них», но дхар так и не решился.

– И чем помочь, не ведаю, – продолжал старик. – И мужи ученые только руками разводят. Кто говорит – хворь это, а кто – чародейство. Слыхал я, что только святой Ириней заклятие такое снять тщился…

Варфоломей Кириллович снял с шеи небольшой крестик и, опустившись на колени возле девушки, стал негромко что-то шептать. Кора вздрогнула, глаза ее на секунду открылись, и в них промелькнула невыразимая боль. Руки и ноги дернулись, ногти вновь впились в ладони, но старик все шептал, и постепенно Кора затихла. Тогда старик поднес крестик к ее бледным губам, а затем аккуратно повесил его на шею девушки.

– Не лекарь я, – печально произнес он. – И не мне ее спасти, но Волков над нею уже не властен. Проклята, но свободна… Проснись, Кора!

Веки девушки дрогнули, она открыла глаза, и, увидев Фрола, испуганно приподнялась:

– Фрол, что с тобой? Мы не должны идти на кладбище, слышишь? Там они…

Она быстро встала, огляделась и растерянно умолкла. Из горла вырвался стон:

– Так значит, мы были там!.. Фрол, что случилось? Что там было?

– Да пустяки, елы! – махнул рукой дхар, но девушка, застонав, без сил опустилась на землю.

– Ну почему… Почему я не могу просто умереть? Я ведь не хотела, я все время пыталась тебя предупредить, но не могла…

– Не надо… – дхар помог девушке встать. – Теперь уже все в порядке. Вот…

Он оглянулся, но Варфоломея Кирилловича нигде не было.

Добравшись домой и оставив Кору в квартире, Фрол наскоро переоделся и вновь направился в город. Позвонив из переговорного пункта домой, он успокоил родителей, а затем ноги сами понесли его к Белому Дому. Пару раз дхар останавливался, но затем махнул рукой, решив взглянуть на памятное место хотя бы одним глазом. За себя он не боялся – его скромная персона едва ли будет кому-либо интересна.

У Белого Дома было малолюдно. Возле подъездов стояла дюжина черных «мерседесов», два мощных подъемных крана неторопливо растаскивали остатки баррикад. Фрол прошел к путепроводу, где на месте схватки лежал выложенный из цветов крест. Машины равнодушно проезжали мимо, время от времени задевая цветы колесами. Дхар постоял минуту и направился прямо к подъездам.