Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Страница 59

– Скантр! – негромко проговорила Кора, и довольный Мик отвесил девушке изысканный поклон.

– Постой, постой… – поразился Келюс. – Ну, ничего себе, бином… Откуда же он взялся?

– Ну, это уже вам виднее, мсье Лунин, – развел руками Плотников. – Это вам такие подарки дарят. Ну, теперь доступно?

– По крайней мере понятно, зачем этот гад Волков искал его, – согласился Фрол. – Только откуда ему известно о значке?

– Он и не говорил, что это значок, – пожала плечами девушка. – Волков лишь знал, что нечто подобное имеется в квартире. Наверно, просто почувствовал. Мы… такие как он и как я… чувствуем это…

– Поле, – подсказал Мик.

– Да, это поле. Когда я впервые вошла сюда, то сразу услышала какой-то легкий звон…

– Еще бы! – кивнул Плотников. – Поле у такой маленькой фишки…

– Михаил! – вновь воззвал Корф.

– То есть вещицы, очень сильное. А вот как она сюда попала – вам, мсье Лунин, виднее. Если это сделал Тернем, то остается снять шляпу. Но даже гению нужны материалы, а такого сплава, как тот, что внутри значка, на Земле, судя по всему, нет. То есть, на Земле-то он как раз и есть, но материалы, рискну предположить, внеземные…

Спорить никто не стал. Плотников, убедившись, что научный спор закончен, вздохнул:

– Благодарности в приказе я, похоже, не получу. Готов этим пренебречь и приступить к параграфу номер три. Напоминаю, концерт Алии послезавтра.

Все переглянулись. Лунин предложил, не мудрствуя, просто сходить на концерт, а в антракте, вместе с другими почитателями таланта Алии, попытаться проникнуть за кулисы. Однако Мик тут же возразил, заметив, что охрана «звезды» отсекает всех любопытствующих, включая фанатов и журналистов. Тогда в разговор вступил барон, предложив вначале выслать разведку. По его мнению, не существует помещений, в которые нельзя войти через запасной вход или окно. Кроме того, считал полковник, совсем необязательно попадать за кулисы – Волкова можно подстеречь и на улице. С Корфом согласились, назначив разведку на завтра. Мику было велено озаботиться билетами, а заодно узнать свежие слухи по поводу Алии и ее окружения.

Когда все было согласовано, Келюс включил телевизор. Новости не отличались разнообразием, но внезапно все насторожились. Диктор с присущим его профессии цинизмом сообщил о двух малоприятных происшествиях: в Столице покончил с собой крупный работник аппарата запрещенной партии, а в лесу, неподалеку от города, найден обезображенный труп полковника милиции Курбяко, находившегося в розыске. В качестве комментария диктор присовокупил, что покончивший с собой функционер был связан с партийными архивами, а дни свои завершил традиционным уже способом, прыгнув с балкона. Про Курбяко ничего сказано не было.

– Лихо, – заметил Келюс. – Эти прыжки с балкона – прямо-таки стиль. Похоже, все, кто видел эти проклятые бумажки…

– Курбяко – который бензин экономил? – вспомнил дхар. – Знаешь, Француз, а нам с тобой еще повезло!

На следующее утро барон отправился в сопровождении Лунина к «Олимпийскому», где намечался концерт. Корф обошел вокруг здания несколько раз, внимательно изучая все входы, окна и люки.

Вечером все вновь собрались вместе. Совершенно неожиданно Фрол пришел в сопровождении Лиды, посему приходилось то и дело переходить на эзопов язык. Впрочем, Келюс поступил мудро, выдав Лиде несколько роскошно изданных альбомов из библиотеки деда, а заодно и семейную реликвию – рисунки знаменитого художника Ингвара, хранимые Луниным-старшим еще со времен гражданской войны. Юная авангардистка ойкнула и тут же отключилась, уйдя мыслями далеко от нелегких проблем дня нынешнего.

Первым докладывал барон, сообщив, что в зал можно проникнуть через семь входов, не считая двух весьма подходящих окон и одного люка, причем два хода ведут, судя по всему, именно за кулисы. Один из них используется постоянно, а второй обычно заперт. Хлипкий, замок не вызывал у барона особого почтения.

– В общем, господа, – резюмировал он, – если из зала проникнуть за кулисы будет невозможно, то рискну предложить свои услуги. Удобств особых не обещаю, но дверь вышибить берусь.

– Уголовщина, дядя Майкл, – поморщился Плотников. – Не знаю, как у вас, в Квебеке, но у нас за такое и повязать могут.

– У вас в Квебеке, – с достоинством ответствовал Корф. – Тоже могут, как это ты изволил выразиться?

– Повязать. То есть…

– Я понял, – смилостивился барон. – Но, любезный кузен, равно как и все присутствующие, я предложил это на крайний случай. По-моему, проникать за кулисы нет ни малейшей нужды.

– Почему? – вскинулся Келюс.

– Помилуйте, Николай, – развел руками Корф. – Представьте себе, что вы посланы в разведку и вам надо получить сведения о каком-нибудь вражеском гарнизоне. Помнится, в сентябре 16-го, недалеко от Дубно…

Барон поглядел на Мика и Лиду и осекся.

– Об этом написано в одной очень любопытной книге… Представьте себе, господа, Юго-Западный фронт, сентябрь, дожди молотят еще с середины августа, курево не подвозят. Наступление захлебывается, в штабе – ругань, и тут поручают мне… Простите, господа, увлекся… Одному капитану, перейти линию фронта и взять «языка». Против нашей дивизии… То есть той дивизии, где служил этот капитан, стояли австрийцы, бригада гонведов…

– Кого-кого? – не понял Мик.

– Венгерских солдат, – пояснил всезнайка-Келюс.

– Совершенно верно, Николай, – подтвердил Корф. – Воевали они, признаться, неплохо, но к этому времени мы, то есть та дивизия, о которой в книжке написано, измотала их изрядно. Им на подмогу перебросили два немецких батальона. И вот этот капитан, господа, с отделением был послан выяснить, что там затевается.