Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Страница 125

125

– Ну, родичи же, – задумался Фрол. – Нас, дхаров, осталось совсем чуток. Надо повидать, есть ли они еще. Ну и Дхори Арх, конечно. Говорят, он там где-то. Взглянуть бы! Его мой предок построил – Фроат-гэгхэн…

Старик внимательно поглядел на Фрола, затем медленно проговорил, глядя ему прямо в глаза:

– Слыхал я о Теплом Камне, воин Фроат. Давно слыхал, еще от друга моего, отца Степана. Сказывали, что великие чудеса творили в те дни дхары. Только не все чудеса от Того, в Чьих мы руках, воин! Его рука сейчас с тобою, но, ежели дорога тебе жизнь, не подходи к Теплому Камню, не трогай его. Там – твоя судьба, но судьба ведет туда, где и я помочь не смогу. Понял ли?

– Не-а, – покачал головой сбитый с толку Фрол. – Дхори Арх – Сердце дхаров. Он всегда нас спасал! Язычество это, конечно… Но как это может мне, елы, грозить?

– Сие и вправду Сердце дхаров. Но не дхарам грозит беда – тебе грозит. Не трогай Теплый Камень!

– Вот елы! – пожал плечами дхар. – Варфоломей Кириллович, ну не понимаю я! Заминирован он, что ли?

– Про то не ведаю, – покачал головой Варфоломей Кириллович. – Как объяснить тебе, воин? Когда был я молод, понял я, что дарован мне Тем, Кого так мало почитают сейчас, дар страшный. Тяжкий дар, воин: ведаю я, что с человеком случиться может. Как сие да почему – не знаю. Объяснял как-то мне муж зело ученый, да, знать, и он того не разумеет. Такой дан искус…

– И что? – удивился Фрол. – Чего в этом плохого?

– Иной раз дитя благословлять принесут, – старик закрыл глаза, вспоминая. – Мать да отец рады, дите смеется, а взгляну… Страшен сей дар! Помню, к отцу в гости собрался. Он еще и не старый был, батюшка мой. А глянул… Нет, не должно нам знать такое! Но раз дан мне дар сей, то нести его должно. И я говорю тебе, Фроат, сын Астфана, потомок славных князей дхарских, не подходи к Дхори Арху!

– Ладно, – нерешительно согласился Фрол. – Раз вы говорите… Вот елы!..

– Пойду я, – вздохнул старик, вставая, – пора…

– Куда ж вы? Ведь станция нескоро будет. Вы что, в другом вагоне?

Варфоломей Кириллович еле заметно улыбнулся, покачал головой и вышел из купе. Фрол хотел было пойти следом, желая расспросить старика поподробнее, но не решился. Он выглянул в окно, за которым мелькал темнеющий в лучах позднего заката лес, а затем снова сел на место, пытаясь понять, что имел в виду странный гость. В предчувствия Фрол не очень верил, но слова старика заставляли поневоле задуматься.

Утром Фрол был уже в Ухте. Побегав по грязному маленькому вокзалу, он вскоре узнал, что до Якши никакой транспорт не ходит – даже в этом медвежьем углу Якша считалась краем света. Наконец, дхару посоветовали доехать автобусом до поселка со странным названием Вой-Вож, а оттуда добираться по реке. Дхар вздохнул, сообразив, что путешествие окажется еще более непростым, чем он предполагал, и отправился на автостанцию.

До Вой-Вожа автобус ехал часа три, петляя по разбитой и раскисшей после недавних дождей грунтовке. Народу было много, и Фрола с его рюкзаком изрядно помяли, но затем пассажиры стали мало-помалу выходить. Уже через час в автобусе стало посвободнее, и дхар, поудобнее усевшись у окошка, завел беседу со своими попутчиками – молодыми, но уже бородатыми парнями, возвращавшимися в Вой-Вож из Ухты. Вскоре он узнал много интересного. Якша, как поведали попутчики, оказалась даже не поселком, а маленькой деревней в десяток домов на берегу Печоры, окруженной со всех сторон густой чащобой. О самой Якше парни ничего толком рассказать не могли, но, когда Фрол походя упомянул о таинственном лесе, один из них хмыкнул, заметив, что про это он слыхал. В лесу, как говорили ему в детстве, живут снежные люди, которые уволакивают маленьких детей за отказ есть манную кашу. Фрол посмеялся, но парень, вдруг став серьезным, сказал, что, конечно, никаких снежных людей там не было и нет, но еще до войны за Якшей, возле какой-то горы, был построен лагерь, куда посылали зэков-штрафников со всей Коми-республики. Через год или два что-то случилось, и лагерь погиб. Поговаривали, что зэки разрыли древнее кладбище, и страшная эпидемия скосила всех, включая охрану и начальство. После этого там долго стояли войска, чтобы не дать таинственной болезни вырваться за пределы кордона, однако в августе прошлого года, почти сразу же после событий у Белого Дома, солдаты ушли.

Фрол, постаравшись удивиться как можно естественнее, поинтересовался, как могут войска стоять в глухом лесу, не имея связи с внешним миром, ведь до Якши можно добраться лишь по реке. Парень согласился, но заметил, что слыхал о строительстве дороги к таинственному лагерю, но не от Якши, а с юга, от Чердыни. По этой дороге, построенной зэками, и передвигались солдаты и техника. Второй парень слушал своего приятеля молча, но затем возразил, что верит в снежных людей, во всяком случае, знает в Вой-Воже человека, который лет двадцать тому назад сумел, каким-то образом пройдя через кордон, побывать вблизи загадочного леса. Там и вправду живет какая-то нечисть и нежить. Да и лагерь вовсе не вымер, а проклят.

Тут уж удивился не только Фрол, но и разговорчивый парень. Его приятель, пожав плечами, неохотно рассказал, что слышал, будто там по-прежнему держат зэков, но ни они, ни охрана покинуть лагерь не могут, а увидеть их можно только ночью, в лунном свете. Днем же слышны лишь голоса да лай караульных овчарок.

Фрол не стал ни возражать, ни соглашаться, предоставив своему говорливому спутнику вволю измываться над подобными фольклорными изыскам. Он тоже слабо верил в такие байки, но слова об эпидемии заставили задуматься. По рассказам деда, возле Дхори Арха когда-то находилось древнее кладбище, где хоронили погибших славной смертью дхарских богатырей. Именно там был похоронен Фроат Великий, строитель святыни дхаров…

125