Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы - Страница 140

140

Николай вновь подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Поляна была все та же – мирная, залитая серебристым светом луны, но в лунном свете где-то у самой опушки мелькнула черная тень. Келюс протер глаза. Все приобрело прежний вид, но тревога уже не покидала. Он понял, что там, за границей серебристой поляны, таится опасность, и эта опасность подстерегает именно его.

Лунин присел на рассохшуюся лавку, помотал головой и попытался размышлять трезво. В этой глуши могли доживать век не только чудом не попавшие под браконьерские пули зайцы и лисы, но и самые настоящие волки, встречаться с которыми, особенно ночью, никак не хотелось. К месту – или совсем не к месту – вспомнилась читанное в газете статья о стаях одичавших собак, облюбовавших окрестные леса. Николай вновь подошел к окну и отшатнулся: прямо посреди поляны темнели два продолговатых силуэта.

Размышлять о том, волки ли это, собаки или что-то еще, не было времени. Лунин бросился к двери и проверил засов. Тот оказался задвинут, но дверь была настолько ветхой, что сильный удар мог легко ее вышибить. Впрочем, Келюс рассудил, что лесные хищники на такое едва ли способны. Оставалось ждать. Николай взглянул на часы, убедившись, что только-только наступила полночь. Он решил сесть у окна и, держа оружие наготове, наблюдать за поляной. Подтащив лавку поближе, Лунин устроился поудобнее и вновь выглянул наружу.

Волки (Николай понял, что это именно волки) подошли ближе. Он уже мог разглядеть их – звери стояли неподвижно, подняв морды, большие желтые глаза отблескивали в лунном свете. Послышалось негромкое рычание – звери следили за домом, словно чего-то ожидая. Лунин никогда не ходил на охоту и даже не читал знаменитой книги Аксакова, однако поведение волков все же казалось странным. Он помнил, что даже зимой умные звери редко выходят прямо к человеческому жилью. Что-то было не так. Вновь взглянув в окно, Келюс похолодел – волков было уже трое. За дверью послышался какой-то шум, Николай вскочил и выглянул в другое окно – четвертый волк сидел на крыльце. Лунин вернулся на свой наблюдательный пункт – два волка исчезли, зато третий подошел совсем близко. Желтые, с прозеленью, глаза взглянули прямо на Келюса, и он вновь услышал глухое рычание. Уже начиная догадываться, он бросился к окну напротив…

Все стало ясно. В доме было три окна, возле каждого дежурил серый часовой, а четвертый ждал у двери. Не уйти – на помощь одному волку тут же кинутся другие.

Николай положил на лавку ставший почему-то очень тяжелым пистолет, и задумался. Он уже понял, что волков привел сюда не голод, да и вели они себя слишком разумно. Или не слишком? Николай еще раз проверил дверь, решив, что даже крупному зверю через нее не вломиться. Окна находились достаточно высоко, к тому же рама помешает волку, даже если сумеет допрыгнуть. Значит осада? Но еда у Келюса была, а в пистолете еще оставались патроны. Значит, предстояло досидеть до утра – при солнечном свете звери не решатся остаться. Если только…

…Если только, это обычные волки. Если только они пришли не за ним, Николаем Луниным. А если за ним… Келюс горько усмехнулся. Осада не продлится долго, звери лишь стерегут его, пока кто-то или что-то не появится и не предъявит на Лунина свои права. Конечно, в другое время и в другом месте подобная мысль показалась бы бредом. Дрессированных волков Николай не встречал даже у Сетон-Томпсона, но теперь, после всего, что с ним случилось, эта идея не казалась ему слишком невероятной.

Николай выглянул в окно – волк был совсем рядом. В лунном свете оскаленная пасть зверя, казалось, зловеще улыбается.

– Ждешь? – Келюс взял с лавки пистолет. Волк дернулся и, покосившись на оружие, отскочил на несколько шагов.

– Ученый, бином! – усмехнулся Лунин. – А может, вступим в переговоры?

Волк остановился и склонил голову.

– Слышь ты, шкура! У меня, между прочим, полная обойма. Сейчас пристрелю тебя, а потом уложу остальных. Ясно?

Николай, конечно, не думал, что волк его понимает, но звук собственного голоса подбадривал, и он, зная, что звери прекрасно разбираются в интонациях, засмеялся как можно более презрительно. Дальнейшее произошло почти мгновенно. Волк присел, зарычал и внезапно прыгнул. Келюс еле успел отскочить – рама с треском распахнулась, в окне показалась оскаленная морда. Передние лапы зверя зацепились за раму, и он повис, рыча и с ненавистью глядя на человека. Почти тут же послышался грохот: волк, стороживший на крыльце, со всего размаху бросился на рассохшиеся доски двери.

Николай медленно, словно во сне, поднял пистолет и наставил его на оскалившуюся морду. Волк вновь зарычал, палец надавил на спуск, но выстрела не последовало – оружие дало осечку. В ту же секунду волчья голова исчезла, зверь, не удержавшись, спрыгнул на землю. В дверь вновь ударили, но старые доски выдержали. Выглянув наружу, Келюс понял, что первый приступ отбит: волки отошли на прежнее место.

Пользуясь передышкой, Николай осмотрел пистолет. Оружие было в полном порядке, но Келюс вспомнил прошлогодний август. Тогда браунинг тоже дал осечку в тот момент, когда в дом вломились ярты Волкова…

Николай обошел избу. Лунный свет помог, и он быстро нашел то, что требовалось – старую, ржавую кочергу. Для четырех волков маловато, но по крайней мере один из них теперь имел шанс получить на полную катушку.

…Волки по-прежнему сидели на месте. Внезапно послышался странный звук, словно треснул древесный ствол. Серые гости вскочили, отбежали немного назад, вновь замерли, нетерпеливо оглядываясь. Странный треск повторился – и Николай понял, что тот, кого ждали, приближается.

140